Г.Я. Гольдштейн, А.В. Катаев
Методология научного творчества
Учебное пособие. Таганрог: Из-во ТРТУ, 1999. - 60 с.
| Предыдущая |
3. Логико-методологическое содержание экономического анализа
3.1. Особенности отражения логико-методологического содержания в экономической теории
Экономическая наука практически определяет сегодняшнее бытие. Фактически экономическая наука использует и общие методы наук, и диалектические методы, и конкретно-практические методы, с помощью которых она анализирует конкретные явления в рамках того или иного исследования. Так, например, А. Смит, Д. Рикардо, К. Маркс пользовались, с одной стороны, доуточненными в немецкой классической философии методами, общеметодологическими принципами и философско-категориальным аппаратом, с другой стороны, специфическими методологическими приемами, которые обычно применяются при построении экономической теории.
По мере предварительного накопления и анализа материала современная наука и входящие в нее отрасли на определенном этапе исчерпали количественные возможности одного исследования или группы исследований по обработке этого материала. В результате экономическая наука в XX в. стала размежевываться на теоретическую науку, которая как бы сохранила в своем составе традиционные методы и подходы, и поисковую (экспериментальную) науку, в которой новые знания о субъекте и предмете знания могли быть достигнуты лишь с применением специальной методологии и специальных опытных приемов.
При этом следует помнить, что в XVIII в. и практически в XIX в. в географии, биологии, ботанике расширялась база исследуемых данных – экономика в этот период стояла в одном ряду с ними. Это привело к тому, что к концу XIX в. и началу XX в. экономика в отличие от других наук продолжала динамично развиваться как в субъектно-количественном отношении, так и в деятельностно-субъектном отношении. Но если другие науки развивались в лабораториях и на опытных площадках, то экономика развивалась по своим собственным законам (закономерностям).
Если в обычной, качественно-объектной, развивающейся науке требования к количеству и знаниям специалистов не определялись очевидными научными проблемами при проведении специализированных исследований, то в сфере экономики насущная востребованность в специалистах и специальных методах исследования является очевидной. Каждый отдельный предприниматель может быть рассмотрен как ученый, исследователь, эмпирик в отслеживании конкретного экономического действия, а следовательно, может быть приравнен к специалисту в другой науке. Более того, можно заметить, что развитие конкретной и теоретической науки ставится в зависимость от исследователя – предпринимателя, достигающего успеха в экономическом действии. В связи с этим особый интерес представляет Д. Рикардо, который проводил практические эксперименты и описывал их в теоретическом плане. К тому времени экономическая наука была уже разделена на две самостоятельно существующие ветви: экономическая практика (экономика) и экономическая теория (политэкономия).
Каждая из двух ветвей развивалась в направлении, противоположном другой (практическое действие становилось все более зависимым от отслеживания совокупности внешних условий, а теоретическая наука все более от них абстрагировалась). В результате теоретическая наука подкрепляла теорию в основном связями, выходящими за пределы собственно экономического (политика, социальная жизнь), и стала служить механизмом, не имеющим самостоятельной экономической основы.
Развитие же экономической практики задействовало все новые сферы экономического проявления, что ставило перед исследователями-теоретиками проблему хотя бы классификации новых развивающихся изменений и форм.
В то же время в конце XIX – начале XX вв. стала очевидной проблема соотнесения общетеоретического и практического (конкретного) знания. Эта проблема становится чрезвычайно актуальной в период формирования рыночных отношений. Русская логико-методологическая школа ставит в теоретическом плане перед собой задачу по различению общего знаменателя в конкретном общетеоретическом и в конкретно-прикладном исследовании действий. При этом основой для такого знаменателя становится доуточнение посредством гегелевской диалектики логики Аристотеля. Любое как теоретическое, так и конкретно-практическое действие может быть отслежено в соответствии с логико-методологическим основанием, различающим субъектно-предикативные стороны в понятии и суждении. Любая наука в понятиях и суждениях фиксирует свои знания об исследовании именно через понятие и суждение. Отсюда можно сделать вывод, что как конкретное, так и теоретическое знание может быть отслежено с позиции правильности выстраивания умозаключений, суждений. Именно на этом основании и выдвигается гипотеза о возможности их согласования.
В свою очередь проведение любого согласования предполагает основной своей задачей определение таких экономических явлений, которые наиболее адекватно отражали бы сущность экономического действия, т. е. фиксировали то обстоятельство, которое служит особым основанием для рассматриваемого спектра экономических действий.
Естественно, что ни одно научное экономическое исследование не обходится без проб и ошибок. Однако не стоит сводить все только к ним. Пробы и ошибки наиболее характерны для такого периода научных исследований, когда метод еще не выработан и его пытаются определить.
Необходимо учитывать, что согласование в процессе проявления искомой сущности экономического явления происходит опосредованно, через другие экономические явления, и это обстоятельство само по себе может быть зарегистрировано, с одной стороны, как основополагающее. С другой – наличие способностей у каждого экономического явления к менее динамичному, но последовательному изменению, сам процесс регистрации экономического не могут быть не чем иным, как фиксацией экономических процессов и явлений в определенной опредмеченной форме в виде организованного текста, графического изображения, диаграммы, упрощенной математической формулы, что невозможно без применения особых способов, приемов и методов данной фиксации.
Поскольку при изучении экономического мы имеем дело, с одной стороны, с реально существующим экономическим пространством, а, с другой, – с некоторым абстрактно-формализованным пространством, отображающим реальное экономическое пространство, то, очевидно, что методы организации реального экономического пространства и теоретического экономического пространства не всегда совпадают. Совпадение методов обусловливается диалектическими законами и закономерностями, проявляющимися в категориях.
Следовательно, научно-исследовательский метод должен иметь единую теоретическую основу. Строгий анализ позволяет выявить, что в любой науке применение ее метода подчиняется законам предельной общности, т.е. философским законам. Создаваемая ученым подчас довольно причудливая комбинация элементов в эксперименте или концепции, чтобы выполнить свою эвристическую роль, должна строиться с учетом законов не только данной науки, но и диалектики, поэтому диалектический метод является существенным компонентом всякого научного метода.
Иногда говорят, что законы экономической науки являются «гипотетическими». Конечно, подобно всякой науке, и экономическая теория изучает следствия, которые являются результатом действия определенных причин, но результат этот не абсолютен, а возникает лишь при прочих равных условиях и только в том случае, если указанные причины могут беспрепятственно привести к своим следствиям. Почти все научные доктрины, когда они точно и строго изложены, содержат в какой-либо форме оговорку о прочих равных условиях: предполагается, что рассматриваемые причины действуют изолированно, что ведет к определенным последствиям, но лишь в том случае, если заранее принята гипотеза. Однако следует признать, что большие трудности в экономической науке приводят к тому, что необходимо учитывать время, в течение которого причины могут привести к своим следствиям. Между тем явления, на которые они воздействуют, и даже сами причины могут подвергнуться изменениям, а исследуемые тенденции не будут достаточно длительными, чтобы полностью проявиться.
По мнению экономистов XIX – начала XX вв., задача экономической науки, как почти всякой другой, заключалась в том, чтобы собирать факты, систематизировать, истолковывать их и выводить из них надлежащие умозаключения. «Наблюдение и описание, определение и классификация – лишь подготовительная работа. Но то, что мы стремимся этим достигнуть, представляет собой познание взаимозависимости экономических явлений... Научной мысли требуется и индукция, и дедукция точно так же, как человеку для ходьбы нужны обе ноги – правая, и левая» [10]. Методы, необходимые для осуществления этой двойной работы, не являются специфическими для экономической науки, они общие для всех наук. Все приемы обнаружения связей между причиной и следствием, описанные в трактатах о научном методе, должен последовательно применять и экономист. Например, как на шахматной доске количество возможных комбинаций столь велико, что едва ли в истории шахмат можно встретить две в точности одинаковые партии, так и в сражениях, которые исследователь ведет с природой, чтобы вырвать у нее ее скрытые истины – когда эти сражения вообще стоит вести, – не бывает и двух таких, где он использовал бы одни и те же методы в одной и той же комбинации.
Процесс различения отдельного экономического действия и определения его специфического характера требует использования дедуктивного метода, а сопоставление экономических пространств, в которых происходит данное действие, предполагает индивидуальную технологию исследования.
Отсюда исследовательский процесс в экономике представляет собой поиск последовательности применения дедуктивно-индуктивной технологии в рамках общей намеченной цели, а мастерство исследователя определяется его способностью к выстраиванию наиболее адекватного сочетания данных технологических приемов в отношении исследования как наиболее общей, так и частной экономической проблематики. Однако при этом возникает проблема целостности реально протекающего экономического процесса.
В некоторых областях экономических исследований и для ряда целей гораздо важнее выявить новые факты, чем продолжать искать взаимные связи и объяснять уже обнаруженные. Между тем в других областях все еще далеко не ясно, можно ли признать причины какого-либо явления, которые лежат на поверхности и сразу же бросаются в глаза, подлинными и единственными, и поэтому здесь существует даже гораздо большая необходимость в углублении умозаключений об уже известных фактах, чем в поисках все новых.
В силу этого и иных соображений необходимо сосуществование работников с разными склонностями и разными идеями, из которых одни уделяют главное внимание выявлению факторов, тогда как другие уделяют главное внимание их научному анализу, т.е. расчленению сложных фактов на составные части и исследованию связей указанных частей друг с другом и с однородными фактами.
Таким образом, с одной стороны, искомая экономическая цель не может быть достигнута без применения методологии формализации как отдельного экономического элемента, так и конкретного экономического пространства, с другой стороны, данная формализация неизбежно чревата утратой целостного представления об экономическом процессе.
Естественные науки, достигшие наибольших успехов, не все являются, строго говоря, точными науками, но все они стремятся к точности. Иными словами, все они стремятся сформулировать результат множества наблюдений в виде предварительных обобщений, которые обладают достаточной определенностью, чтобы можно было подвергнуть их проверке с помощью других наблюдений.
Наука продвигается вперед, увеличивая количество и усиливая точность своих законов, подвергая их все более жесткой проверке и расширяя сферу их действия до тех пор, пока один-единственный, главный закон не поглощает и не заменяет ряд более узких законов, которые оказались лишь частными его проявлениями.
Последовательность действий по созданию условий для выявления искомой формы экономического действия содержит два необходимых методологических условия. С одной стороны, проведение дедуктивно-индуктивной технологической процедуры по отношению к элементам экономического действия и оценки экономического пространства, в котором оно реализуется, с другой, – доуточнения процедуры абстрагирования.
В экономической науке термин «закон» означает не что иное, как самую общую оценку или обобщение более или менее достоверных, более или менее определенных тенденций. При этом, если широкое обобщение приходится приводить столь часто, то оказывается гораздо хлопотнее цитировать его полностью, чем ввести в оборот еще одно соответствующее обобщение, еще одно техническое обозначение, то только оно и получает свое специальное назначение, в противном же случае оно ему не присваивается.
По мнению А. Маршалла, «закон общественной науки, или общественный закон, – это обобщение общественных тенденций, т.е. обобщение, гласящее, что от членов какой-либо социальной группы при определенных условиях можно ожидать определенного образа действий.
Экономические законы, или обобщения экономических тенденций, – это общественные законы, относящиеся к тем областям поведения человека, в которых силу действующих в них побудительных мотивов можно измерить денежной ценой» [10].
В свою очередь формализация законов, лежащих в основе метода экономического исследования, в определенных теоретических положениях еще не ориентирует самого метода. Она скорее служит целям научного обоснования метода, доказывая тем самым его право на существование. Метод применяется тогда, когда исследователь начинает использовать научные приемы исследования в рамках выдвинутого теоретического положения. Отличительной особенностью научно-исследовательского приема является его действенный характер. Прием всегда предполагает определенное действие, оперирование с текущим материалом.
Необходимость этого объясняется тем, что экономическая наука должна соответствовать практике повседневной жизни, которая предъявляет к ней требования выявления пределов значения абстрактно-формализованного элемента, заключающего интегральные свойства, а также пределов реального, практического, целостного и экономического единства, обладающего значительно более широким диапазоном связей входящих в него элементов.
Далее, большинство отличительных свойств, обозначаемых экономическими терминами, различаются не по существу, а по степени. На первый взгляд они выглядят как различия по существу и имеют четкие очертания, которые легко определить; однако более тщательное исследование показало, что они не нарушали цепи преемственности переходных степеней [3].
В связи с этим становится ясно, почему каждый исследователь экономической теории ставил перед собой задачу использовать различные методы нахождения основного содержания экономического решения поставленной задачи в зависимости от уровня собственного развития, развития наук в тот период времени. В ряду выдающихся исследователей особое место отводится А. Маршаллу, который в отличие от своих предшественников попытался обосновать необходимость применения различных способов исследовательских методов к различным отраслям экономического знания. При этом он начинал с простейших, выражавшихся в графической фиксации спроса и предложения, и заканчивал сложнейшими гипотетическими разработками, развитыми в трудах его последователей, относительно энтропийного характера экономического содержания рыночной среды.
Таким образом, А. Маршалл явился как бы связующим звеном между экономическими исследователями-классиками XIX в. и классиками-исследователями XX в. Д. Кейнсом, Ф. Котлером, И. Шумпетером, В.В. Леонтьевым и другими, которые, конкретизируя и сужая круг экономического пространства, пытаются выявить основополагающие корни экономического явления. Иными словами, такие общие логические приемы исследования, как индукция и дедукция, не свободны до известной степени и зависят от состояния объекта. Когда явление неоднородно и многообразно, наиболее эффективный путь его экономического познания – восхождение от частного к общему, когда же явлению свойственна однородность, повторяемость тех или иных элементов, полезнее вести исследование в обратном направлении, двигаясь от общего к частному.
Таким образом, экономическая теория, вырабатывая и применяя понятия, составляющие самоорганизующуюся систему, с одной стороны, стремится к четкой их определенности, без которой невозможна реализация ее интегрирующего свойства, с другой – данные понятия должны обладать известной степенью свободы интерпретации для того, чтобы иметь возможность вписаться в реальную систему экономических условий.
Даже между самыми свободно мыслящими учеными всегда сохраняются расхождения во взглядах на точное определение по крайней мере некоторых линий разграничения. Спорные вопросы следует разрешать путем выбора наиболее подходящих альтернатив, причем такого рода заключения никогда нельзя принимать или отвергать на основе чисто научных соображений. Но в самом анализе такой грани нет: если два человека расходятся во взглядах на нее, они не могут быть оба правы.
Проблема формирования экономических понятий и их последующей классификации обусловливается изменчивостью экономического объекта, формализованным значением которого они являются. Вместе с тем, отслеживая последовательность процесса формирования самого экономического понятия, включаемого в систему понятий, которые составляют содержание экономической науки, мы имеем возможность установить динамику того экономического явления, обозначением которого и выступает данное понятие.
Но с самого начала мы сталкиваемся с той трудностью, что критерии, наиболее существенные на одной стадии экономического развития, могут на другой стадии оказаться среди наименее важных, а иногда и вообще непригодными.
Так, например, экономическая наука рассматривает понятие «богатство» как интегрирующее посредством обозначения через него средства удовлетворения потребностей человека. Отслеживание исторических условий, при которых данное понятие раскрывало содержание его значения, позволяет выявить как присущие ему интегрирующие вневременные свойства, так и новые качества в изменяющейся исторически экономической системе взаимодействующих экономических элементов.
Экономическая наука – это, с одной стороны, наука о богатстве, а с другой – та часть общественной науки о действиях человека в обществе, которая относится к предпринимаемым им усилиям для удовлетворения своих потребностей в тех пределах, в каких эти усилия и потребности поддаются измерению в единицах богатства или его всеобщего представителя, т.е. денег.
Данная последовательность действий в отношении рассмотрения понятия «богатство» позволяет сконцентрировать внимание исследователя экономического пространства на выявлении основных потенциальных свойств, интегрирующего начала в этом понятии как результате целенаправленных усилий, выражающихся в действии по достижению удовлетворения осознаваемых потребностей.
Но далее надлежит выяснить, какие вещи, которые являются результатом усилий человека и способны удовлетворять его потребности, следует считать богатством и на какие группы или категории их нужно подразделять. Фактически существует небольшая группа понятий, связанных с богатством самим по себе. Изучение каждого из них проливает свет на остальные, в то время как исследование их совокупности представляет собой продолжение, а в ряде отношений и завершение исследования о предмете и методе экономической науки, о котором речь шла выше.
| Предыдущая |